Весенний кинотеатр: "Single Father".

[katja-konfetka]

В группе недавно подняли тему "Одинокого отца", и я вдруг вспомнила, что ничего не писала об этом мини-сериале. Посмотрела его почти год назад, причем концовку уже сквозь слезы, как это часто бывает у меня на фильмах с Теннантом, потом хотела что-то сказать, но собирать себя в кучку было некогда: впереди ждала "Психушка". А сегодня начала раскручивать в голове слегка подзабытый сюжет... и поняла, что написать я хочу, как всегда, не столько про кино, сколько про Дэвида.

Но давайте сначала пару слов о фильме всё же. Не пересматривала его сейчас, попробую воспроизвести впечатления по памяти. На первый взгляд он кажется немного сумбурным и перегруженным. Много народу, много событий, несколько тесно переплетенных сюжетных линий, формально не выводящих это кино за пределы "бытового". Авторы рассказали не столько о трагедии, сколько о том, как с нею справиться; они писали картину жизни, а не картину смерти. Это история о том, что утро после беды все равно наступит, и жить придется дальше. И как бы ни хотелось завыть волком в этот момент, выть будет некогда - хотя бы потому, что детям нужен папа. Детям вообще всегда нужен кто-то достаточно взрослый и мудрый, чтобы утешить их и помочь решить проблемы. И то, что их мама погибла - это повод залезть на дерево от тоски, но не повод забыть о том, что мама обещала купить собаку. И папа будет снимать с дерева, и сделает то, что обещала мама, а потом ещё долго будет думать, куда эту собаку пристроить; он будет вытирать детские слезы, он будет вычесывать вшей, чтобы приемная дочь могла пойти в гости к "настоящему" отцу, которого он рад бы и вовсе не видеть, но это ведь так нужно Люси... А потом он снова будет вытирать слезы, потому что Люси вдруг прозреет и, захлебываясь рыданиями, потянется к тому, кого она так безрассудно и слепо ненавидела: "Я просто хочу сказать: он - мой отец. А ты мой папа". Он будет слушать, он будет заботиться, он будет любить и прощать. Он станет загнанной белкой в колесе, вынужденной терпеть уколы родственников - нет, он ни разу не плохой отец, просто в такие моменты всё упорно валится из рук, и хоть ты лоб разбей, без посторонней помощи не обойдешься. И только Сара станет случайной свидетельницей его собственных слез, и он вдруг выплеснет всю свою тоску по жене, всю эту внезапную неприкаянность в долгом, жадном поцелуе - не потому, что ему так нужна была именно Сара в этот момент, а потому, что она живая. А та, кого любил, стала призраком. И с этим надо как-то жить, и память о ней внезапно смешивается с необходимостью изгнать этого призрака, потому что жить без жены по её правилам, по правилам скрытного и упрямого контрол-фрика, невыносимо; память не может сгладить того, что сглаживала любовь. И вот Дэйв уже сам не понимает, что с ним происходит, что он чувствует и на каком он вообще свете... Это история ещё и о том, что безысходную тоску по утраченному нельзя унять, но можно удовлетворить простое желание не-одиночества. Вот она, Сара, живая и теплая, и она рядом, и она хочет любви, хочет детей - а он так любит детей! Это так просто, это так по-человечески понятно... И язык не поворачивается кого-то осудить, хоть и накосячили тут все, и немало. А ведь формально это почти мелодрама, но в ней столько искреннего и настоящего, и человечного, и подлинно-трагичного временами, что просто хочется назвать это хорошим кино, несмотря на суету и некоторые странности происходящего.

Ну а теперь про Дэвида, как и обещала. Знаете, чтобы понять, почему Теннант - один из самых ярких актеров современности, и почему он, собственно, актер уникальный, вам будет мало его шекспировских ролей, мало "Доктора" и мало "Бродчерча". Он шикарно отыгрывает во всех этих вещах, безусловно. Но пока вы не упрётесь во что-нибудь вроде "Single Father", вы его не узнаете. И дело даже не в мастерстве, хотя оно здесь как раз раскрывается под особым ракурсом. С точки зрения техники исполнения роль Дэйва - это те самые "комнатные тапки" (сыгранные вскоре после расставания с искрометной ролью Десятого Доктора, что тоже показательно), но с одной серьезной оговоркой. Безо всяких натяжек, с полпинка выходя из этого состояния ровной "обычности" там, где это необходимо, он уводит нас на более глубинный уровень драмы, вписывает трагедию своего героя в канву повествования мелкими деталями - взглядом, сбившимся дыханием, подступающими слезами, которые рассказывают нам больше, чем вся прописанная сценаристами мишура слов. Но опять-таки, дело даже не в этом. Дело в том, что за всем этим скрывается. (И вот тут я снова начинаю цепляться за слова, увы. Но объяснить все-таки попробую).

В игре Дэвида есть нечто такое, что мне очень хочется назвать чистотой. Там, где он не играет конкретно глубокий душевный мрак (колеблясь в диапазоне от почти карикатурного злодея в "St. Trinian's" до реалистичного плотоядно-приземленного Брэндана Блока, от земной безвыходной испорченности и цинизма Эйдана Хойнса до зарождающегося нечеловеческого зла в лице Таймлорда Викториуса), в других его ролях, напротив, находит выход особый внутренний свет. И здесь можно в очередной раз восхититься тем, какой он человек, сказав, что этот свет идет из него самого, изнутри - а можно обратить внимание на то, как он это преподносит, как он привносит это в свои роли, нигде при этом не играя самого себя (не тот у него уровень, чтобы к нему эти слова вообще можно было применить). Это есть и в его Докторе, и в Гамлете, и много где ещё - но ярче всего почему-то оно чувствуется в таких вот "приземленных" ролях. Там, где легко испортить, где капля цинизма превратит лекарство в яд; там, где есть быт, дети и внезапные чувства; там, где героев легко осудить, но так трудно и так важно понять; там, где всё узнаваемо настолько, что одна фальшивая нота будет воспринята зрителем как личное оскорбление. Дэвид обладает не только потрясающим актерским мастерством, но и потрясающей чуткостью. И такие вот простые человеческие истории ему удается преподнести с огромным сочувствием, струящейся добротой - и да, внутренним светом. Тот же самое мы видим в шекспировских ролях: так, его Гамлет - оскорбленный в лучших своих чувствах чистый мальчик, всё остальное там на втором и третьем плане. Но самое удивительное из того, что ему удалось сыграть - внутреннее преображение короля Ричарда. Из-под золотой маски он вдруг "вытаскивает" такую нежность и трогательность в определенный момент, что дыхание перехватывает (сами догадайтесь, что я имею ввиду). В общем, подозреваю, что я очень сильно заговорилась и запуталась к концу этого поста. Но думаю, хоть что-то мне удалось сказать внятно, и засим разрешите откланяться.